Ровно 15 лет назад с запуска 20-тонного модуля «Заря» началось строительство Международной космической станции
В тот день, 20 ноября 1998 года, была открыта новая страница в освоении внеземного пространства. Для реализации небывалого проекта сложили свои достижения, силы и деньги ведущие космические державы.
Разработали «Зарю» и изготовили в Центре имени Хруничева. На орбиту первый элемент МКС вывела российская ракета «Протон». Однако главный контракт на строительство модуля был заключен тогда не с российским Федеральным космическим агентством, а с американцами — с компанией «Боинг», ставшей генеральным субподрядчиком по проекту МКС. Иными словами, «Зарю» построили на американские деньги. Это удивительный поворот: Россия и США, остро соперничавшие в течение десятилетий, стали партнерами.
Развернуться на 180 градусов было непросто и для Америки, и для нашей страны. Первоначально Соединенные Штаты планировали создать совместно с Европейским космическим агентством, Канадой и Японией большую орбитальную станцию «Фридом». Но столкнулись с масштабными трудностями.
Требовалось все больше денег на исследования и разработки. Начались конфликты с европейцами. Им, например, Конгресс США не разрешил использовать собственный будущий модуль «Коламбус» для исследования материалов, что представителей Старого Света, естественно, возмутило. Сложности возникали и с проектированием основных систем орбитального дома.
А Россия к тому времени накопила большой опыт эксплуатации долговременных станций, которого не имели США. Впрочем, у нас не было главного — денег. В 1990-е наша космическая отрасль оказалась брошенной на произвол судьбы. Помогала выживать российско-американская программа «Мир» — «Шаттл». Американские астронавты летали на станцию «Мир», знакомились с нашими разработками. Отсюда и родилась идея объединить усилия в строительстве станции нового поколения.
Предложение руководителю НАСА Дэниелу Голдину со стороны главы РКА Юрия Коптева и гендиректора «Энергии» Юрия Семенова в Конгрессе США встретили в штыки. После долгих дебатов в июне 1993-го судьбу проекта решил... один голос: 216 — за, 215 — против. Так непросто начиналось сотрудничество. А сегодня в проекте участвуют уже 17 стран.
Нынче МКС представляет собой огромный (109 на 73 метра, больше футбольного поля!) жилой комплекс на орбите. Масса станции — свыше 400 тонн, 16 модулей. Плюс еще восемь ферм, смонтированная снаружи рука-манипулятор, подвижная сервисная система: Герметичный объем — 916 кубометров. Такую кубатуру имеет, к примеру, солидный трехэтажный особняк в подмосковных кущах. Правда, космический дом обходится без гламура: всего два туалета (на российском и американском сегментах), нет бильярдной, бани и даже душа. Но места хватает для девяти землян, хотя штатная численность экипажа МКС — шесть человек.
Гигантская стройка, в которую вложено уже более 100 млрд долларов, еще не закончена. Россия планирует в следующем году отправить к МКС 21-тонныймногофункциональный лабораторный модуль «Наука», а в течение последующих нескольких лет — три других блока.
Уже сегодня в состав российского сегмента МКС входят функционально-грузовой блок «Заря», базовый служебный модуль «Звезда», стыковочный отсек «Пирс», малые исследовательские аппараты «Поиск» и «Рассвет». Еще шесть модулей — в американском сегменте. Европейцы имеют на МКС отлично оснащенный «Коламбус», японцы — «Кибо»: Первый экипаж прибыл на МКС 2 ноября 2000 года, а сейчас, спустя 13 лет, на станции работают космонавты и астронавты 38-й экспедиции.
Но на главный вопрос — насколько оправдались надежды, связанные с созданием МКС, — однозначного ответа нет. В свое время известный конструктор, космонавт и ученый Константин Петрович Феоктистов говорил мне (эта беседа была опубликована в «Труде»): «На стадии обсуждения проекта надо было задаться вопросом «Что хотелось бы получить от МКС?»
Крупномасштабные цели не определены. По большому счету дорогостоящие пилотируемые полеты в космос мало что принесли нашим гражданам. Зачем нужны долговременные станции, если люди на них в основном выполняют роль, образно говоря, сантехников или дворников?»
Несмотря на излишнюю категоричность, нельзя не признать, что люди на МКС действительно очень много времени тратят на ремонтные, регламентные, монтажные работы. Конечно, здесь осуществляется масса интересных и полезных экспериментов, но прорывных исследовательских и производственных проектов что-то не видно.
Нужны свежие идеи. На 53-м году эры пилотируемых космических полетов пора задуматься о том, чтобы космонавтика приносила куда более ощутимую пользу экономике и людям, чем сегодня. Где давно обещанные чудо-лекарства из космоса, где заводы на орбите? Огромные средства идут на МКС из российского бюджета, а какова эффективность вложенных денег? Не ответив на эти вопросы, новому руководству Роскосмоса сложно определить стратегию дальнейшего освоения околоземного пространства.
Слово экспертам
Борис Бальмонт, один из организаторов отечественной ракетно-космической промышленности, академик
— Наша страна более 40 лет назад стала мировым лидером по созданию и эксплуатации долговременных орбитальных станций. Первую из них — «Салют» — запустили в апреле 1971 го. Потом были еще пять пилотируемых «Салютов», затем — многомодульная станция «Мир». Нельзя даже сравнивать с единственной американской «Небесной лабораторией», на которой три экипажа отработали менее полугода.
Но сегодня, как мне представляется, нам гордиться особенно нечем. На МКС много чего делается, но ярких событий маловато. Конечно, отказываться от станции сейчас глупо, но надо использовать ее потенциал более эффективно. И всерьез заняться национальными космическими программами помимо МКС. Основное внимание следует сосредоточить не на пилотируемой космонавтике, а на автоматах. Ведь на их долю приходится 90% всей полезной отдачи от космонавтики. А для пилотируемых полетов оставить ремонтные, профилактические работы на орбите. Здесь мог бы пригодиться и весьма экономичный проект «Воздушного старта». Вот представьте: и в будущие десятилетия потребуется тратить огромные средства на то, чтобы кормить, поить, обеспечивать безопасность многочисленных экипажей на околоземной орбите: Это нерационально. Деньгам можно найти лучшее применение.
Лев Десинов, руководитель Лаборатории дистанционного зондирования Земли из космоса
— Наша лаборатория получает большое количество снимков, сделанных с борта МКС. Это очень важные материалы. Так что реальную отдачу от работы экипажей я вижу постоянно. Убежден: пока у нас нет своей орбитальной станции, отказываться от МКС недопустимо. А свой звездный дом нам, конечно же, нужен. Не такой огромный, как МКС, тонн на 40. Его легче обслуживать. Зачем нам своя станция? Во-первых, у нее должно быть другое наклонение орбиты, чтобы экипаж мог наблюдать не часть страны, как сегодня, а существенно большую территорию. Во-вторых, мы могли бы реализовывать собственные проекты без согласования с зарубежными партнерами.
Так что договариваться сегодня о продлении работы МКС, скажем, до 2028 года, не стоит. Для начала определим планы по МКС на пять-семь лет. Параллельно следовало бы энергично заняться созданием национальной космической станции, а лучше двух. Я имею в виду еще и реализацию проекта многоцелевой космической системы «Арктика», что позволит вести наблюдения и за невидимыми с орбиты полярными областями.
Немає коментарів:
Дописати коментар
Примітка: лише член цього блогу може опублікувати коментар.