В приемной председателя Национального космического агентства РК Талгата МУСАБАЕВА висит снимок Астаны, сделанный казахстанским спутником дистанционного зондирования Земли. Датирован он 5 мая, это пять дней после запуска космического аппарата ДЗЗ.
– Талгат Амангельдиевич, на сегодня наша страна имеет полноценную систему связи – группировку спутников, в которую вошли KazSat-2 и KazSat-3, 30 апреля с космодрома Куру во Французской Гвиане на орбиту вывели спутник ДЗЗ KazEOSat-1, 20 июня с российского космодрома Ясный в Оренбургской области запущен KazEOSat-2. А ровно двадцать лет назад вы впервые отправились в межпланетное пространство. Расскажите, как все начиналось?
– Ну для начала надо было захотеть лететь. 12 апреля 1961 года, это был прекрасный весенний день, всех в школе вывели на линейку и объявили, что в космос полетел Юрий Гагарин. Что тут началось, строй распался, все забегали, многие кричали: «Ура!», «Я – Гагарин!» А я стоял и вдруг, неожиданно для себя выкрикнул: «В космосе Талгат Мусабаев!» До этого дня я был убежден, что буду летчиком, ведь меня назвали в честь Талгата Бегельдинова. Но теперь у меня появилась новая мечта – стать космонавтом.
– Ваше детское желание осуществилось через 33 года, и путь к нему был не только долгим, но и тернистым…
– Для достижения своей цели надо было много сделать. Я увлеченно занимался спортом, стал мастером спорта СССР по спортивной гимнастике, мастером спорта СССР по высшему пилотажу, был чемпионом Советского Союза по высшему пилотажу в командном зачете в 1983 и 1984 годах.
Закончил Рижский институт инженеров гражданской авиации, Актюбинское высшее летное училище гражданской авиации, прошел подготовку в Ульяновском центре подготовки летного, диспетчерского и инженерно-технического состава гражданской авиации стран – членов СЭВ.
На моем пути в отряд космонавтов было много препон. Добиться своего я смог благодаря поддержке председателя Совета Министров Казахской ССР Нурсултана Назарбаева. В мае 1990 года меня приняли в отряд космонавтов. Но и здесь меня ждало новое испытание. После полета в космос Тохтара Аубакирова в Центре подготовки космонавтов мне посоветовали собираться и ехать домой, мол, казах в космос слетал, программу выполнил, все удовлетворены.
Однако меня поддержали начальник ЦПК Владимир Шаталов и его заместитель Алексей Леонов. После полета Тохтара Аубакирова они неоднократно встречались с Президентом страны Нурсултаном Назарбаевым и заводили разговор обо мне, мол, у меня есть все данные, чтобы стать профессиональным космонавтом, и нужно дать мне такую возможность. Глава государства, хорошо знавший мою предысторию, написал письмо министру обороны СССР Дмитрию Язову, чтобы меня призвали в армию. Так я стал майором военно-воздушных сил СССР. И в космос я полетел как гражданин Казахстана и военнослужащий России.
– В свой первый полет 1 июля 1994 года вы отправились в должности бортинженера. Но, помимо этого, на борту станции «Мир» вы пробыли 126 дней и выполнили обширную космическую программу, подготовленную казахстанскими учеными…
– Казахстанская программа была создана под руководством академика Омирзака Султангазина, человека высокой культуры, настоящего светила науки. К сожалению, его нет сегодня с нами, но дело его живет. Поскольку, говоря о казахстанской космонавтике, мы, в первую очередь, имеем в виду достижения наших ученых и ее родоначальника – академика О. Султангазина.
Казахстанские специалисты подготовили достаточно серьезную научную программу для моего полета. Состояла она из нескольких блоков, в которые вошли эксперименты по геоастрофизике, медицине, биотехнологии. Я плавил металлы и получил несколько образцов новых сплавов с заданными физико-химическими параметрами.
Однако назвать наш полет приятной прогулкой я не могу. Станция «Мир» переживала не самые лучшие дни. Не поставлялись вовремя необходимые составляющие и комплектующие, поэтому нередко происходили сбои, одна за другой из строя выходили системы жизнеобеспечения.
Внештатные ситуации бывают у многих экипажей. Но они не идут ни в какое сравнение с так называемым U-минимумом, когда станция полностью осталась без электроэнергии, и произошло это по вине не очень грамотной работы ЦУПа. Мы оказались в кромешной тьме, связь с Землей пропала. Вентиляция не работала, отсутствовала конвекция, иными словами, вокруг тебя образуется атмосферный мешок из газов, которые ты выдыхаешь. Нас спасал наш любимый доктор Валера Поляков – взяв в руки подобие щита, он гонял воздух вокруг нас.
Почти пять дней мы выходили из этого состояния. Я, как бортинженер, искал на других модулях станции блоки № 800 (аккумуляторные батареи большой мощности) и доставлял эти 80-килограммовые батареи в базовый блок. Во многом выручали смекалка и везение.
Конечно, мы имели моральное право покинуть свой пост и вернуться на Землю. Но тогда погибла бы станция.
Во время первого полета мы дважды выходили в космос. Вместе с моим командиром Юрой Маленченко чинили станцию, латали дыры во внешней обшивке.
– Таким образом, исполнилась мечта, завладевшая вами с детства. Для чего вам понадобился второй полет?
– Ну потому что я люблю летать. Я и летчиком стремился стать по этой причине. Один раз совершив полет, летчик уже не может жить без того, чтобы не летать. Также и космонавт, все время хочется совершенствоваться, осваивать новое. Потом, мне очень хотелось стать первым членом экипажа, то есть командиром.
Об этом я и сказал Главе государства при встрече. Это была первая реальная картинка, которую я увидел в иллюминатор спускаемого аппарата, – идущий по аркалыкской степи Нурсултан Назарбаев. Впервые экипаж был встречен Президентом страны, ни один президент ни одной страны мира не встречал космонавтов на месте посадки.
Меня охватила такая эйфория, что я встал и в скафандре подошел к Нурсултану Абишевичу, и отрапортовал на родном языке. Обычно космонавта поддерживают медики, берут под руки, но я попросился сам пойти. И потом после последующих полетов я всегда вставал и шел сам. Это стало моим принципом, тем более, что после всех моих трех полетов наш экипаж встречал Президент, а руководителя государства нужно приветствовать только стоя.
Президент меня обнял, очень тепло поблагодарил. Я подарил ему свою перчатку, отстегнув от скафандра.
Среди привезенных из космоса подарков был также флаг Казахстана с печатями станции «Мир» и моей подписью. Кроме того, капсула с казахстанской землей и Коран.
Впервые из космоса во время моего первого полета звучала песня Абая «Көзімнің қарасы». Случилось это во время телемоста между станцией «Мир» и международным фестивалем «Азия дауысы» на Медеу в августе 1994 года. Думаю, мои друзья Юра Маленченко и Валера Поляков тогда реально почувствовали, что такое Казахстан, казахский народ.
– Вы открыли эру космического туризма, опекая первого космического туриста американца Денниса Тито во время своего третьего полета. Несомненно, в межпланетное пространство полетят и другие казахстанские космонавты. Как по-вашему, кто они будут по образованию, какие профессии будут востребованы в космонавтике?
– Чтобы полететь в космос, можно стать авиационным инженером, заниматься наукой. Сейчас наступает такая эра, когда будут летать в космос не только профессиональные летчики, умеющие управлять космическими аппаратами, но и узкие специалисты, способные заниматься научными исследованиями, проводить эксперименты. Но пока в среде тех, кто хочет попасть в когорту космонавтов, самыми приоритетными остаются профессии летчика и инженера.
Немає коментарів:
Дописати коментар
Примітка: лише член цього блогу може опублікувати коментар.